В Иране суфизм начал складываться на территории большого Хорасана с VIII в. Первыми мусульманскими мистиками на этой территории были подвижники-аскеты (захид); некоторые из них были еще и воинами за веру (гази), распространявшими ислам в регионе. Основателем хорасанской школы иранского суфизма считается Ибрахим б. Адхам. К этой школе причисляют Фузайла б. ʿИйада, Ибн ал-Мубарака, Шакика ал-Балхи. Представители хорасанского аскетического суфизма больше интересовались практическими вопросами, связанными со служением Богу и благочестием, воспринимая связи с миром как недозволенное (харам). Одной из центральных идей хорасанских аскетов-мистиков стало безраздельное упование на Бога (таваккул). Ученики Шакика ал-Балхи в IX в. образовали школу балхских мистиков, к которой относятся Хатим ал-Асамм, Ахмад б. Хизруйа, Абу Бакр ал-Варрак, Мухаммад б. ал-Фазл. К этой же школе отчасти примыкает и Мухаммад ал-Хаким ат-Тирмизи. Балхские мистики были известны как «мудрецы» (хукама), к числу «суфиев» они были причислены позже. Одной из ярких черт их доктрины было учение о «друзьях Бога» (аулийа), обладавших божественной благодатью (баракат). В Х в. появляются обобщающие сочинения по ранней суфийской традиции; некоторые из них были написаны на территории Хорасана. В этот период идеи представителей экстатического суфизма, особенно Хусайна ал-Халладжа, в кругах традиционалистов воспринимались как сектантские и отступнические. Суфии и симпатизировавшие им интеллектуалы начали предпринимать попытки провести ревизию своего учения, освободив его от крайностей, вызывавших нападки богословов. Легализация суфизма произошла после появления первых систематизированных трактатов по мистицизму. Большинство из них были написаны иранцами на арабском языке. В числе авторов таких сочинений были Абу Наср ас-Саррадж ат-Туси, Абу Бакр ал-Калабази, Абу Нуʿайм ал-Исфахани, Абу-л-Касим ал-Кушайри. Вскоре подобные сочинения появились и на персидском. Первое из них — «Снятие завесы со скрытого» («Кашф ал-махджуб») ʿАли б. ʿУсмана ал-Джуллаби ал-Худжвири. Благодаря усилиям систематизаторов суфизм был унифицирован и превратился в отдельную отрасль религиозного знания — «науку о суфизме» (ʿилм ат-тасаввуф).

Начиная с XI в. в восточных областях мусульманского мира наблюдается новый всплеск интереса к мистическим идеям. Во многом он был связан с бегством приверженцев экстатических идей из Ирака на периферию. В связи с ослаблением центральной власти Аббасидского халифата на территории Ирана и сопредельных восточных областей арабский язык во многих сферах стал вытесняться персидским, который постепенно приобрел статус официального письменного языка. Иранский мистицизм, пережив период национального утверждения, приобрел свое собственное оригинальное лицо. Начало этому положил практический суфизм, во многом далекий от догматических тонкостей разработчиков «науки о суфизме». Абу-л-Хасан ʿАли Харакани (ум. ок. 1034) излагал свое учение в коротких персидских стихотворениях и дидактических рассказах, где ведущее место занимало воспевание божественной любви. Хорасанец Абу Саʿид Майхани стал первым суфийским наставником, от которого дошли записанные правила поведения в суфийской общине. Видным представителем иранского суфизма в этот период был Ахмад ал-Газали (ум. 1126), брат выдающегося мусульманского богослова и философа Абу Хамида Мухаммада ал-Газали (ум. 1111). В своих сочинениях он возвращается к центральной проблематике экстатического суфизма — любви к Богу, которую многие богословы-традиционалисты считали главным признаком отступничества. Ученик Ахмада ал-Газали ʿАйн ал-Кузат, казненный в 1131 г. по обвинению в ереси, создал объемные трактаты, посвященные анализу экстатической проблематики.

Центральной фигурой в экстатической иранской традиции следует признать Рузбихана Бакли Ширази (ум. 1209). Опираясь на наследие экстатических суфиев, он разработал принципиально новую топику, основанную на метафорических образах. Она потеснила схоластическую терминологию классических суфийских трактатов и легла в основу традиций иранского суфизма, заговорившего языком поэтических жанров в произведениях таких крупных персидских классиков, как Абу-л-Маджд Санаʾи, Фарид ад-Дин ʿАттар, Джалал ад-Дин Руми. Таким образом, экстатический суфизм облекается в формы изящной словесности. В суфийской литературе классические лирические образы влюбленных (особенно Маджнуна и Лайлы) постепенно обретали новый смысл, становясь аллегорией отношений любящего-мистика (ʿашик) и возлюбленного-Бога (маʿшук). Иранская традиция, ориентируясь на неискушенных слушателей, также облекала свои идеи в поэтическую форму народных четверостиший (рубаʿи) и коротких стихотворных молитв. Авторами таких стихов были Баба Тахир ʿУрйан, ʿАбд Аллах Ансари, Ахмад-и Джам. Поэзия стала одним из средств суфийской проповеди и принялась осваивать сложные поэтические формы. В числе наиболее значимых персидских суфийских поэтов, кроме упомянутых выше, следует назвать Фахр ад-Дина ʿИраки, Аухад ад-Дина Кирмани, ʿАбд ар-Рахмана Джами. Однако, в отличие от «светской» поэзии, в суфийских стихах форма всегда оставалась средством. Оригинальный язык суфийской поэзии, богатая метафорами символика и образность стали использоваться не только суфиями, но и поэтами, близкими к суфийским кругам или подверженными моде на суфизм. «Суфийствующие» произведения писали такие знаменитые персидские классики, как Саʿди, Хафиз, Низами. Особенно следует отметить жанр суфийской дидактической поэзии. Наиболее оригинальные идеи в этом жанре излагали ʿАттар (ум. ок. 1221) и Руми (ум. 1273).

Апогеем суфийской интеллектуальной традиции стал выходец из мусульманской Испании Ибн ʿАраби (ум. 1240), чье наследие получило мощное развитие на персоязычном востоке мусульманского мира. Самыми известными толкователями его доктрины «единства бытия» (вахдат ал-вуджуд) в иранской традиции стали ʿАбд ар-Раззак ал-Кашани, ʿАбд ал-Карим ал-Джили, Хайдар Амули и др.

В XII в. стали появляться первые суфийские братства, самые ранние — в Ираке и Хорасане. Одним из первых крупных братств на востоке мусульманского мира стала кубравиййа. После переселения в северную Индию хорасанских суфиев здесь возникло персоязычное братство чиштиййа. Самым распространенным и влиятельным братством в Азии со временем стала возникшая в Средней Азии накшбандиййа. После монгольского нашествия в рамках братств начал усиленно развиваться культ святых (аулийа). Интеллектуальная жизнь братств постепенно ослабла. Суфийский идеал единения с Богом стал заменяться единением с духом святого и принятием от него благодати. Далеко не все братства придерживались суннитского правоверия. В имамитском Иране существовал целый спектр шиитских братств. Наибольший интерес из них представляют ниʿматалахиййа (ниʿматуллахиййа) и захабиййа. С XIX в. суфийские общины начинают подвергаться серьезным нападкам со стороны богословов и политико-административных властей. В Иране противодействие суфизму со стороны шиитских богословов доходило до физического устранения наиболее популярных суфиев. Мусульманские ученые на протяжении XX в. продолжали размышлять о феномене суфизма: от резко негативного отношения к нему, как к тормозу для развития в современном мире, до признания его неотъемлимой частью ислама. Многие выдающиеся современные иранские интеллектуалы признали суфизм живым элементом культуры, который может сохранить традиционные мусульманские ценности в мире постмодерна.

Литература: Бертельс Е.Э. Избранные труды: Суфизм и суфийская ли­тература. Т. 3. М., 1965;   Дроздов В.А. К проблеме изучения суфийской терминологии // Неизменность и новизна художественного мира: Памяти Е. Э. Бертельса / Под ред. Н. И. Пригариной. М., 1999, 86-91; Кныш А.Д. Мусульманский мистицизм: краткая история / Пер. с англ. М.Г. Романова. СПб., 2004;  Петрушевский И.П. Ислам в Иране в VII-XIV веках (курс лекций). Л., 1966; Шиммель А. Мир исламского мистицизма / пер. с англ. Н.И. Пригариной, А.С. Раппопорт. М., 1999; Arjomand S.A. The Emergence and Development of Persianate Sufism: Khorasan, Ninth to Twelfth Centuries // Journal of Persianate Studies 13/1 (2020), 1-35; de Bruijn J.T.P. Persian Sufi Poetry: An Introduction to the Mystical Use of Classical Persian Poems. London, 1997; Ernst C.W. Words of Ecstasy in Sufism. Albany, 1985; The Heritage of Sufism  / ed. by L. Lewisohn and D. Morgan. Vols I-III. Oxford, 1999.